" ... вопрос о значении промышленности в России еще не оценен и не понят. Только наш великий ученый Менделеев, мой верный до смерти сотрудник и друг, вопрос этот понял и постарался просветить русскую публику". С.Ю. Витте

С середины девятнадцатого столетия экономическая деятельность государства и в России, и в большинстве западноевропейских стран заметно активизировалась. Российские политики не мыслили экономические преобразования без бюрократической экспансии, которая бы давала возможность управлять «великими реформами» сверху. Тем самым растущая экономическая активность государства должна была компенсировать недостаток политических институциональных реформ и свести к минимуму негативные явления, связанные с индустриализацией и ростом рыночной экономики. «По моему мнению, - писал Менделеев, - реальный толчок всякому общему и важному народному делу определяется у нас во всех отношениях высшим государственным почином. Частной инициативы в России вообще мало и к ней одной нельзя питать большого доверия, да притом она, без опоры во власти, во многом действительно окажется бессильною».

"Православие - самодержавие - промышленность" - вот мечты Менделеева в те годы, вот три ведущих колеса менделеевской социальной механики, приводными ремнями к которым должны стать капитал, знания и труд.

Дмитрий Иванович очень точно почувствовал, как он говорил, "дух времени и предстоящее". На пороге маячила скучная и неповоротливая эпоха российской модернизации и суетливого прогресса, в которой ему суждено было сыграть отнюдь не последнюю роль.

"Царь, который позаботится устроить все условия для развития заводского и фабричного дела и для сбыта русских заводских и фабричных продуктов на запад и на восток, - писал Менделеев, - займет еще более славное место в истории России, какое отведено во всеобщем сознании двум упомянутым императорам (Петру I и Александру II)".

В «Заветных мыслях» (9-я гл., 1905 г.) Менделеев изложил свои соображения о том, как следовало бы реорганизовать госаппарат Империи.

Однако решающее слово в самодержавной России будет принадлежать, безусловно, царю.

В первые же месяцы правления Александра Ш все проекты намечавшихся реформ были отложены (навсегда), а в 1882 г. стала очевидной твердая решимость нового императора идти не привычной дорогой внешней колонизации, но путем форсированной «модернизации сверху» при финансовой поддержке и финансовых гарантиях развития крупной индустрии со стороны казны. Как писал С.Ю. Витте, « Император Александр III сознавал, что Россия может сделаться великой лишь тогда, когда она будет страной не только земледельческой, но и страной промышленной ...".

Здесь-то и сошлись идеи и социально-экономические представления Менделеева и верховной власти. Выступление Дмитрия Ивановича на Торгово-промышленном съезде (1882 год ) стало не только "презентацией" его социально-экономической программы и его видения перспектив развития Империи, но и своего рода наказом и советом новому императору, принявшему бразды правления в обстановке глубокого внутреннего кризиса, когда страна находилась в состоянии ожидания и недовольства.

Необходимость и неотвратимость вступления России в промышленную фазу Менделеев рассматривает в широкой исторической перспективе, что опять-таки было рассчитано на привлечение внимания верховной власти к его идеям: "Крещеная по призыву своих князей, сложившаяся волею и смыслом своих царей, получившая образование, административное устройство и сильное войско велением императоров, освобожденная и направленная к земской деятельности незабвенным мучеником, Александром II - Россия должна явить самодеятельность свою под державою его наследника прежде всего в развитии благосостояния, чрез учреждение соответственной своим размерам и условиям фабричной и заводской переработки тех богатств, которые у нее находятся под руками и в полном владении".

Менделеева действительно "стали слушать" в промышленных делах, причем его аудитория не только расширилась, но и начала неспешно изменяться качественно - власть к концу 1880-х гг. все чаще обращается к ученому с различными поручениями и просьбами. Его общеэкономические статьи и выступления, как и позитивная реакция на них ряда предпринимателей и высших правительственных чиновников служат хорошим примером феномена трансляции авторитета ученого, когда он, получив значимые результаты и заслуженное признание коллег в одной области, начинает проявлять себя совсем в другой сфере деятельности и знания, эксплуатируя - вольно или невольно - нажитый ранее авторитет. В биографии Менделеева этот феномен с особой силой и наглядностью проявился в 1882 г. При этом Дмитрию Ивановичу чрезвычайно помог закрепившийся за ним в широких кругах российской публики имидж великого русского ученого-патриота.

Главные экономические работы Менделеева 1885-1891 гг. имеют по сравнению с его прежними трудами по той же тематике одну немаловажную особенность: если ранее ученый сам искал возможность высказаться по тем или иным наболевшим вопросам, и потому его публикации и выступления носили, как правило, инициативный характер, то в указанный выше период и в последующие годы инициатива или побудительные импульсы исходили зачастую извне - от издательства или из правительственных кругов.

Так, "Письма о заводах" (1885 - 1886 гг.) скорее всего были написаны по предложению редакции журнала "Новь" (издание М.-Б. О. Вольфа). Серия статей "Будущая сила, покоющаяся на берегах Донца", опубликованная в журнале "Северный вестник" (1888), стала результатом поездки Менделеева в Славяносербский уезд Екатеринославской губернии и в Донецкий край по поручению Министерства государственных имуществ. К работе над таможенным тарифом 1891 г. Менделеева пригласил министр финансов И. А. Вышнеградский.

Однако отстаивать свои взгляды в верхах Менделееву было непросто. И дело не только в идейных разногласиях. Дмитрию Ивановичу как человеку сугубо "неформальному" трудно было вписаться в мир "петербургских усложненных отношений", особенно во властные структуры, где по давней российской традиции все действия чиновников базировались на патронажно-клиентурных отношениях.

Надо сказать, что даже в правительственных кругах идея модернизации российской экономики не встречала единодушного понимания и одобрения, поэтому многие высшие правительственные чиновники (Вышнеградский, Витте, Островский, Ковалевский и др.) активно и умело использовали знания, темперамент и авторитет Менделеева при решении тех или иных вопросов, а также в ситуациях, когда надо было "пробить" то или иное решение.