В менделеевском анализе социально-экономических проблем заметное место было отведено демографическому фактору. При этом Дмитрий Иванович выстраивал следующую причинно-следственную цепочку: общий рост населения у народов, которые, как он выразился, "сели крепко на землю и сумели мирно обойтись с нею и своими родичами, подчиняясь законам и власти", требовал, в свою очередь, расширения площади необходимой земли (в среднем по его подсчетам надо 4 га/чел). Но земли не хватает. Отсюда многообразные явления: вздорожание земли, выселение коренных жителей в другие районы, войны и, что для Менделеева особенно важно, ибо конструктивно, - поиски иных, не связанных с земледелием, заработков, т. е. развитие несельскохозяйственных видов промышленности.

Параллельно осуществляется процесс возрастания роли науки, которая со временем находит полезные применения, что способствует усовершенствованию сельскохозяйственного труда и уменьшению числа занятых там людей.

Иными, менделеевскими, словами - существует лишь ограниченный "практический период абсолютного и выгодного роста сельского хозяйства". Длительность этого периода определяется наличием некоего "предела густоты населенности" осваиваемой территории, по достижении которого дальнейшее поступательное развитие общества возможно только путем развития промышленности, науки и научного образования. Во многих областях России (кроме Севера) указанный предел к концу XIX столетия был уже "достигнут и даже превзойден".

Именно закон существования предела "абсолютного и выгодного роста сельского хозяйства" при неуклонном увеличении плотности оседлого населения и постоянном возрастании его материальных и духовных потребностей служит, по Менделееву, внутренней причиной роста городов, вследствие развития в них фабрично-заводской промышленности, образования, науки и культуры. Опираясь на этот закон, Менделеев формулирует узловое, по его мнению, противоречие современной цивилизации:

"С одной стороны, желательно сократить работу, требующуюся для получения необходимых хлеба, железа, одежды и других продуктов. С другой стороны, желательно доставить всем пребывающим жителям заработок и все условия жизни...".

Чтобы это противоречие разрешить ("в материальном аспекте"), необходимо увеличить "число и качество потребностей" населения, а увеличение числа и качества потребностей может происходить только через развитие несельскохозяйственных видов промышленности".

Еще один довод в пользу безотлагательной индустриализации России: "по обе стороны от нас - теснее жить, чем у нас, а в почве и стране нашей много завидного, всем людям надобного. И если мы сами не пустим его в мировой оборот - позарятся, пожалуй".

Обращаясь к основным факторам материального производства, Менделеев сводил их к "пресловутой формуле экономической науки: во всяком промышленном производстве участвуют: "земля" (природа с ее веществами и силами), капитал (часть имеющегося богатства или остатки прежнего производства, обращённые на производительность) и труд (физические и духовные усилия людей, определяемые их желаниями, волей и взаимностью отношений)".

Главную роль среди указанных факторов Менделеев безоговорочно отводил труду. "Сущность дела сводится к преимущественному значению "труда", так как занятие земли и ее удержание определяется трудом поколений, капитал - вид и форма накопленного и сбереженного труда протекшего времени".

Фактически, рассуждая о роли труда, Менделеев повторяет основные положения так называемой трудовой теории стоимости: "можно бы привести много доказательств тому, что цена не столько определяется спросом и предложением, сколько количеством потраченного труда".

При этом Менделеев различает понятия "труд" и "работа". Работа - "понятие чисто механическое", тогда как труд "непременно обусловливается полезностью совершаемого не для одного себя, но и для других". Вступление России в промышленный период развития символизирует для Менделеева переход от сельскохозяйственной работы к труду. "В конце концов (по мере индустриализации сельского хозяйства. - И. Д.) оба рода деятельности должны ограничиваться одним трудом".

Что касается земельного фактора экономического развития, то его действию как стимулятора индустриализации способствовали, по мнению Менделеева, сама структура российского землевладения и землепользования, а также богатство природных ресурсов страны. Действительно, большая часть земли в России принадлежала государству, значительная ее часть находилась в общинном владении крестьян, причем, эта часть возрастала, тогда как в частном владении состояло сравнительно немного земли. И это, по мысли Менделеева, хорошо, ибо частник может злоупотреблять своим положением в условиях ограниченности ресурсов и тормозить промышленное развитие, поэтому Дмитрий Иванович считал возможным (и справедливым) отчуждение в необходимых случаях частных владений для государственных надобностей по обычаю и букве закона и с выдачей соответствующей денежной компенсации.

К этому надо добавить, что под "землей" как фактором экономического роста Менделеев понимал "совокупность природных условий промышленности".

Больше половины государственных земель было покрыто лесами, пригодными к эксплуатации, а недра полны едва тронутыми запасами всяких полезных ископаемых: каменного угля, железных, золотоносных и всяких иных руд, определяющих возможность выгодного развития многих видов обрабатывающей промышленности. Все это тем более доступно, что на государственных землях разведка и выработка ископаемых облегчены условиями свободного пользования. Но были, разумеется, и невыгодные моменты, а именно: отдаленность расстояний, небольшая протяженность морских границ, пригодных для мореходства, неблагоприятные климатические условия (даже не считая северных окраин и тундры) , - главное из которых - длительные зимы на большей части территории страны.

Впрочем, как заметил Менделеев по поводу последнего обстоятельства, "народ русский исторически привык к континентальным крайностям климата ..., и если краткость лета ограничивает земледельческие работы, то другие промышленные занятия, а именно фабрично-заводские, по мере своего развития, могут наполнять зимы и даже родить такое сочетание земледелия с индустрией, какое во многих отношениях рисуется как прочнейшее обеспечение всей народной жизни, особенно если крестьяне-земледельцы общинным способом обзаведутся собственными фабрично-заводскими предприятиями, основанными на разработке местного сырья".

Нельзя сказать, чтобы эти идеи Менделеева о распределении крестьянского времени и труда между пашней и фабрикой (заводом) не имели никаких шансов на реализацию и были чистой утопией. Так, уже в первой половине XIX-го столетия в России появилось множество "крестьянских фабрик" со средним числом рабочих 50 - 55 человек. Но вскоре надежда "догнать и перегнать" Запад, организуя крестьянскую жизнь по принципу "землю попашет, попишет стихи" - ну, или чего сошьет долгими зимними вечерами - потихоньку истаяли. Расширение производства требовало его механизации и совершенствования технологий, т. е. широкой индустриализации страны. И тут возникали серьезные проблемы, вызванные низкой покупательной способностью основной, т. е. крестьянской, массы российского населения и, соответственно, узостью внутреннего рынка Империи.

Из книги А.Н. Энгельгардта "Из деревни. 12 писем. 1872 - 1887 ":

"Огромное количество свободных рук указывает на необходимость развития мелких домашних производств. Нужны не фабрики, не заводы, а маленькие деревенские винокурни, маслобойни, кожевни, ткачевни и т. п., отбросы от которых тоже будут с пользой употребляемы в хозяйствах".

"Ну, что толку для землевладельца, когда его земля пустует или беспутно выпахивается; что толку для фабриканта, что голодный рабочий дешев, когда фабриканту некому сбыть свой миткаль, кумач, плис? Да он, фабрикант, втрое будет платить рабочему, лишь бы только сбыт был на его товар. А кто же, как не мужик-потребитель, может поддержать и фабриканта, и купца? На господах далеко не уедешь. Не тот фабрикант живет, который производит господский товар, а тот, который производит мужицкий. Богатеет тот купец, который торгует русским, то есть мужицким, товаром. Не оттого ли купец, фабрикант, мещанин, поп относятся так сочувственно к упованиям мужика на милость насчет земли? Да и кому же может быть невыгодно, если улучшается благосостояние мужика, если мужик сделается богат? А благосостояние мужика может улучшиться только тогда, если он так или иначе получит возможность увеличить свой надел, расширить свое хозяйство. Пустой расчет тех, которые думают, что если мужик будет беден, то он будет дешево наниматься на работу в их хозяйство. Пожалуй, будет наниматься дешево, да что толку-то? Если бы только в этом было дело, то помещичьи хозяйства не разорялись бы, а мы видим, что они падают и падают".

Что касается организации деревенских маслобоен, да винокурен, то тут у Дмитрия Ивановича возражений не было - крестьянские промыслы, как в деревне, так и вне ее надо поддерживать. А вот что касается улучшения благосостояния мужика путем увеличения его земельного надела, то эта идея у Менделеева энтузиазма не вызывала, потому как по его теории земли все равно всем не хватит, и единственно верное средство - развитие отечественной индустрии.

Разумеется, индустриализация требовала значительных инвестиций. Откуда их взять в бедной аграрной стране? Отвечая на этот вопрос, Менделеев обращается к анализу третьего фактора экономического развития - капитала. Поскольку капиталов в России хронически не хватает, он предложил следующие меры:

- адресные правительственные субсидии, которые позволят сконцентрировать имеющийся капитал на решающих направлениях, а именно, на развитии отраслей тяжелой индустрии (за "коренные промышленные дела ..., требующие большего, чем иные, развития, должно считать: каменноугольное, железное, машиноделательное, судостроительное и лесотехническое ..., содовое");

- обдуманная протекционистская политика, которая при Александре III была выставлена "с полной откровенностью, несмотря на голоса чиновно-дворянские и литературно-публицистические, всемерно ратовавшие за фритредерство (т. е. за свободную торговлю. - И. Д.), по которому России и следует быть только чернорабочим, поставляющем хлебные товары на рынки, отпускающие промышленные товары";

- "вывоз переделанных товаров", т. е. развитие несырьевого экспорта, ибо "добывать сырье может и дикарь, цену своего труда мало ценящий, обработка же производится приемами, доставляемыми образованностью, ценящей свой труд даже подготовительный";

- иностранные инвестиции как в виде государственных займов, так и в виде вложения иностранных капиталов в частную промышленность России, при этом безразлично, какой капитал будет привлечен - частный или государственный; капитал отечества не имеет: он течет, как вода, в те страны, где уровень экономики ниже, где ожидается больше прибыли и где в нём настоятельнее потребность; при этом кроме возможности получать процент, нельзя давать иностранному капиталу какие-либо права в стране.

Последнему источнику инвестиций Менделеев придавал особое значение, оговаривая, однако, его временный характер - "на должный начальный рост всей нашей промышленности надо-то всего разве первые 2-3 миллиарда рублей достать из-за границы, а там, при разумном ведении дела, сама пойдет.

И тем не менее Менделеев настаивал на возможности, а в ряде случаев даже на необходимости, привлекать в Россию иностранный капитал, ссылаясь на опыт США, где "быстро возросшая промышленность... вся возникла не иначе как при помощи иностранных капиталов". То же, по его мнению, произойдет и в России, "если вместо политиканства мы займемся промышленностью", поскольку последняя, предоставленная частной инициативе, "сама... себя скоро окупает". Сами по себе иностранные инвестиции не противоречат российским интересам, "тут все дело лишь в производительной правильности затрат".

Привлечение иностранных капиталов не грозит экономической самостоятельности страны, т. к., во-первых, чужие капиталы уносят только проценты, пусть даже и высокие, но "полезные для нас тем, что содействуют устроению на русской земле надобных ей производств" и удешевлению товаров; во-вторых, даже начав с привлечения иностранной рабочей силы, иностранный капитал, исходя из простого расчета, обязательно перейдет к использованию российских рабочих, так как они требуют меньшего жалованья; в-третьих, промышленные предприятия не скапливаются в одном месте, но рассеиваются по стране и, входя в соприкосновение с единой массой русского народа, либо ассимилируются, либо действуют как "своего рода школа жизни", развивая дух промышленной предприимчивости, содействуя общему возвышению привычек и быта русской жизни; в-четвертых, иностранные подданные не имеют права участвовать даже в ходе местных дел, а, "находясь на завистливом виду у всех окружающих русских (как видим, относительно замечательных черт русского национального характера Дмитрий Иванович иллюзий не имел, но полагал, что и их можно обратить во "благо народное" - И. Д.), иностранные капиталисты, если бы и захотели что-нибудь затеять неладное, тотчас были бы в том уличены"; в-пятых, чисто количественно иностранные капиталы, вкладываемые в русскую промышленность, составляют не более пятой доли всех вкладываемых капиталов; и, в-шестых, всякие прямые или косвенные запреты на ввоз иностранных капиталов в страну влекут за собой лишь некоторую задержку в их притоке и использование незаконных обходных путей, т. е. в сущности безуспешны и вызывают "только вздорожание капиталов".

Анализируя развитие российской экономики на капиталистических началах, Менделеев ясно видел то, что он называл "злом капитализма". Советские историки, по понятным причинам, любили подчеркивать это обстоятельство. Действительно, Дмитрий Иванович не раз говорил о том, что промышленное дело страдает от "капитализма, жадного до больших заработков". Однако под "злом капитализма" он, как правило, имел в виду три вещи:

- чрезмерное увлечение "биржевыми или банковскими играми", не связанными, говоря современным языком, с реальным сектором экономики и способствующими лишь усилению имущественного и социального расслоения общества;

- неизбежность расхождений частных интересов капиталистов с интересами государства;

- тенденцию к сращению крупного капитала с властью.

Чтобы, если не устранить, то хотя бы как-то смягчить "зло капитализма" Менделеев предлагал следующие меры:

- развитие "складочного", т. е. акционерного капитала;

- сохранение в разумных пределах монополий;

- поддержка артельно-кооперативных начал.

Дмитрий Иванович был уверен, что современные ему формы капитализма исторически преходящи, и в будущем, по мере развития промышленности, науки и техники, "единоличные предприятия сколько-либо больших размеров будут осуществляться только при помощи сборных капиталов и все распоряжение делом будет вверяться техникам или высшим служащим".

Важную роль Менделеев отводил протекционистской политике правительства. Разумный ("рациональный") протекционизм, по мысли Дмитрия Ивановича, отнюдь не сводится исключительно к фискально-таможенным мерам, более того, "протекционизм как абсолютное учение есть такой же рационалистический вздор, как и абсолютное фритредерство".

Основная посылка протекционизма, по его мнению, включала два аспекта:

- необходимость производства в России прежде всего тех товаров, которые могут производиться и имеют спрос внутри страны, что обеспечит населению занятость и заработки;

- "всякое начинаемое (иногда и усиливаемое) в стране производство, как детство и юность, требует до возмужания особой поддержки и покровительства", отсюда - необходимость таможенной защиты от иностранных конкурентов.